Винсент Ван Гог
Письма 1877-1881 1882-1883 1883-1885 1886-1887 1888 1889 1889-1890 1890

	Тео Ван Гог
	Стр. 1 2 3 4 5 6 7

30 июня 1890
Дорогие Тео и Ио,
Только что получил письмо с известием о болезни малыша. Был бы счастлив навестить вас, но меня удерживает мысль о том, что в данном печальном случае я окажусь еще беспомощнее, чем вы. Тем не менее, понимая, как вы сейчас измучились, очень хотел бы хоть чем-нибудь вам помочь. Однако мой неожиданный приезд лишь усугубит трудности. От всего сердца разделяю вашу тревогу. Ужасно жаль, что дом г-на Гаше так загроможден разным хламом, - в противном случае вам с малышом можно было бы остановиться у него по меньшей мере на месяц. Убежден, что здешний воздух благотворно подействовал бы на ребенка. Тут я часто вижу на улицах маленьких парижан, которые чувствуют себя прекрасно, невзирая на то, что вид у них очень хилый. Конечно, можно остановиться и в гостинице. Если в отсутствие Ио и малыша Тео почувствует себя слишком одиноким, я всегда могу перебраться к нему в Париж на одну-две недели. Это не потребует дополнительных расходов. Думаю, что малышу крайне необходимо подышать воздухом и, главное, побегать с деревенскими ребятишками. А поскольку Ио приходится делить все тревоги и перипетии нашей жизни, ей тоже не вредно время от времени развлечься поездкой в деревню. Получил довольно невеселое письмо от Гогена. Он дает понять, что твердо решил ехать на Мадагаскар, но делает это в таких туманных выражениях, что сразу видно - он думает об этом лишь потому, что ему не о чем больше думать.
Мне его план представляется почти неосуществимым. Вот три рисунка. Первый - крестьянка в большой желтой шляпе с небесно-голубым бантом, лицо очень красное, кофточка ярко-синяя с оранжевыми крапинками; на заднем плане - колосья.
Это полотно размером в 30*, но, боюсь, сделанное несколько грубовато.
Второй - пейзаж горизонтального формата: поля как у Мишеля, но в зеленых, желтых и зелено-голубых тонах.
Третий - роща с фиолетовыми стволами тополей, вертикально, как колонны, пересекающими весь пейзаж; в глубине под деревьями лужайка с высокой порыжелой травой и белыми, розовыми, желтыми, зелеными цветами.

Последние дни я усиленно работал, написал четыре этюда и сделал два рисунка, один из которых - виноградник с фигурой крестьянки - вскоре пришлю.
Собираюсь сделать из него большую картину. Я думаю, мы никоим образом не можем рассчитывать на доктора Гаше. Во-первых, он болен еще сильнее, чем я, или, скажем, так же, как я. А когда слепой ведет слепого, разве они оба не упадут в яму? Не знаю, что и сказать. Мой последний ужасный приступ был в значительной мере вызван близостью остальных пациентов; да, заточение раздавило меня, а старик Пейрон не обратил на это ни малейшего внимания, предоставив мне прозябать вместе с безнадежно больными.

Письмо, которое было при нем 29 июля 1890. Последнее письмо
Хотел бы написать тебе о многом, но чувствую, что это бесполезно. Надеюсь, твои хозяева по-прежнему расположены к тебе?
Ты уверяешь меня, что вы с женой живете мирно, и напрасно тратишь слова: я ведь видел и то, что в вашей жизни есть хорошего, и теневые ее стороны. Совершенно согласен с тобой: растить малыша, живя на пятом этаже, - нелегкая задача и для Ио, и для тебя.
Поскольку дома у тебя все обстоит хорошо, а это главное, мне незачем останавливаться на вещах менее важных. Пройдет, наверно, много времени, прежде чем у нас появится возможность спокойно поговорить о делах, - вот и все, что я могу тебе сказать. Констатирую это не без страха, о чем уже сообщал тебе ранее. Тем не менее прибавить мне больше нечего. Художники, что бы они при этом ни думали, инстинктивно воздерживаются от споров о современном состоянии торговли картинами.
В сущности, говорить за нас должны наши полотна. Да, дорогой мой брат, я всегда твердил тебе и теперь повторяю еще раз, со всей серьезностью, на какую способна упорная сосредоточенная работа мысли, - повторяю еще раз, что никогда не буду считать тебя обычным торговцем картинами Коро. Через меня ты принимал участие в создании кое-каких полотен, которые даже в бурю сохраняют спокойствие. Мы создали их, и они существуют, а это самое главное, что я хотел тебе сказать в момент относительного кризиса, в момент, когда предельно натянуты отношения между торговцами картинами умерших художников и торговцами картинами живых художников. Что ж, я заплатил жизнью за свою работу, и она стоила мне половины моего рассудка, это так. Но ты-то, насколько мне известно, не принадлежишь к числу торговцев людьми и умеешь стать на сторону правого, так как поступаешь действительно по-человечески. Но что поделаешь?!