Ирвинг Стоун. "Жажда жизни". Повесть о Винсенте Ван Гоге
Овер
4
Через четыре часа он, шатаясь, прошел по темному залу кафе. Мадам Раву кралась вслед за ним до самой двери и увидела кровь на куртке. Она тут же кинулась к доктору Гаше.
- Ох, Винсент, Винсент, что вы наделали! - простонал Гаше, вбегая в комнату.
- Мне кажется, я плохо сделал свое дело. Как по-вашему? Гаше осмотрел рану.
- Ох, Винсент, бедный мой друг, как вам было тяжело, если вы решились на это! Почему вы ничего не, сказали мне? Почему вы хотите оставить нас, когда мы все вас так любим? Подумайте о чудесных картинах, которые вы еще напишите и подарите миру!
- Не будете ли вы любезны дать мне трубку - она в кармане куртки.
- Ну, конечно же, мой друг.
Он набил табаком трубку и вставил ее Винсенту в зубы.
- Огня, пожалуйста, огня.
- Ну, конечно, мой друг. Винсент спокойно раскурил трубку.
- Винсент, сегодня воскресенье, и ваш брат не на службе. Дайте мне его адрес.
- Его-то я как раз и не дам.
- Нет, вы должны его дать, Винсент! Нам надо снестись с ним как можно скорее!
- Нельзя беспокоить Тео в воскресенье. Он устал, у него столько огорчений. Ему необходимо отдохнуть.
Винсент остался глух ко всем уговорам и адреса дома в Ситэ Пигаль так и не сказал. Доктор Гаше сидел у него до поздней ночи, следя за состоянием раны. Потом он ушел домой отдохнуть и оставил Винсента на попечении своего сына.
Винсент всю ночь лежал с открытыми глазами и не сказал Полю ни слова. Он то и дело набивал трубку и курил не переставая.
Когда Тео пришел в понедельник на службу, его ждала там телеграмма от Гаше. Он сел на первый же поезд, шедший в Понту аз, а затем в пролетке примчался в Овер.
- Ну вот, Тео...- только и сказал Винсент.
Тео опустился на колени и взял Винсента на руки, словно малого ребенка. Он не мог вымолвить ни слова.
Когда пришел доктор, Тео тронул его за локоть и вывел за дверь. Гаше печально покачал головой.
- Друг мой, надежды нет. Делать операцию, чтобы извлечь пулю, я не могу он слишком слаб. Если бы не железный организм, он умер бы там же, в поле.
Весь долгий день Тео сидел у кровати Винсента, держа его за руку. Когда наступила ночь и братья остались одни, они начали тихо говорить о своем детстве в Брабанте.
- Ты помнишь мельницу в Рэйсвейке, Винсент?
- Такая чудесная старая мельница, правда, Тео?
- Мы всё бродили там по тропинке около запруды и мечтали, как будем жить.
- А когда мы играли летом во ржи - рожь была высокая-высокая - ты всегда держал меня за руку, вот так, как сейчас держишь. Помнишь, Тео?
- Помню, Винсент.
- Когда я жил в больнице в Арле, я часто вспоминал Зюндерт. Хорошее у нас с тобой было детство, Тео. Бывало, мы играем в саду за кухней, под акациями, а мама готовит нам на завтрак пудинг.
- Как давно это было, Винсент.
- Давно... ну, что ж... жизнь велика. Тео, послушай, береги себя, ради бога. Следи за своим здоровьем.
Ты должен думать об Ио и о малыше. Отправь их куда-нибудь в деревню, чтобы они поправились и окрепли. И уходи от Гупиля, Тео. Твои хозяева отняли у тебя всю жизнь... и не дали взамен ничего.
- Я собираюсь открыть небольшую собственную галерею, Винсент. И прежде всего я устрою там одну персональную выставку. Полное собрание работ Винсента Ван Гога... в точности так, как ты сделал это в нашей квартире... своими руками.
- Ах да, моя работа... Я пожертвовал ради нее жизнью... и почти лишился рассудка.
Комнату наполнила глубокая тишина оверской ночи.
В начале второго Винсент слегка повернул голову и прошептал:
- Мне хотелось бы теперь умереть, Тео. Через несколько минут он закрыл глаза.
Тео чувствовал, что брат покидает его, покидает навеки.
« назад далее »
|
Новости
Биография
