Новости   Биография   Картины   Пейзажи   Портреты   Автопортреты   Подсолнухи   Рисунки   Письма   Книги   Хроно 

Винсент Ван Гог
Винсент Ван Гог

   
  

Оглавление книги:


1. Бесплодная смоковница
» Безмолвное детство
» Свет зари
» Изгнание
» Защитник углекопов
» В моей душе...

2. Смерть для жизни
» Рука на огне
» Скорбь
» Призрачные деревни
» Едоки картофеля

3. Полдень - время самой короткой тени
» Антверпен Рубенса
» Свет Иль-де-Франса
» Арль японский
» Южная мастерская

4. Тайна при свете
» Человек без уха
» Монастырь Сен-Поль
» Вороны над полем

   
  
   
Винсент Ван Гог
Винсент Ван Гог

  
   

Рука на огне
1 2 3 4 5 6

  

Анри Перрюшо. "Жизнь Ван Гога". Книга о Винсенте Ван Гоге

Он был вынужден бороться даже за то, чтобы жители Эттена соглашались ему позировать, а когда ему, наконец, удавалось сломить их сопротивление, надо было добиться, чтобы они не нацепляли на себя воскресное платье: он хотел запечатлеть их в будничной атмосфере, в правде каждого дня. Он боролся, снедаемый нетерпением. Временами его охватывала ярость, и он бешено топтал ногами только что законченный рисунок, а потом впадал в прострацию, но всякий раз вновь овладевал собой и с еще большим упорством принимался за работу. "Борьба с натурой, - писал он Тео, - порой напоминает мне "Тhе Таming оf thе Shrеw" - "Укрощение строптивой" по Шекспиру". Схватить эту строптивую натуру и одолеть ее всей своей еще не измеренной силой - вот о чем он мечтал упорно и страстно. По его собственному признанию, сопротивление натуры лишь еще больше разжигало его. "В сущности, между натурой и честным художником всегда устанавливается согласие", - заявлял он, убежденный, что, "когда дело касается рисунка, лучше перекланяться, чем недокланяться". И в глубине души он был куда более удовлетворен достигнутым, чем хотел показать. Прошел всего лишь год с тех пор, как Винсент начал рисовать, а Мауве он встретил и стал следовать его советам всего лишь неделю или две назад. При всем при том он уже был вправе воскликнуть (а ведь у него не было склонности обманываться на свой счет и льстить своему самолюбию): "То, что раньше казалось мне совершенно неосуществимым, слава богу, мало помалу становится возможным. Перед лицом натуры я уже не бессилен, как прежде". Перемежаемые неустанными упражнениями по альбому Барга, один за другим рождаются рисунки, выполненные с истинно голландской тщательностью. "Я раз пять рисовал крестьянина с лопатой, короче, un bесhеur в различных положениях, дважды - сеятеля и два раза - девушку с метлой. Затем - женщину в белом чепце, занятую чисткой картофеля, пастуха, опирающегося на посох, и, наконец, больного старика крестьянина, сидящего на стуле у очага - он уронил голову на руки, а локтями уперся в колени". Этот дряхлый старик - wоrn оut, - подавленный горем, неспособный дальше нести груз своей разбитой жизни, какой символ отчаяния! Sоrrоw is bеttеr thаn jоy. Скорбь лучше радости. Борьба, которую ведет Винсент, напоминает любовную схватку; в то же время это схватка не на жизнь, а на смерть, истинно прометеевская борьба. "Видно, этот человек совсем не умеет наслаждаться жизнью!" - удивленно говорила о нем мать Минуса Оострейка. С рисовальной папкой под мышкой, упрямо пригнув голову, Винсент шагал по дорогам Эттена, и глаза его горели - глаза похитителя огня. "Он хотел, чтобы все было не так, как задумано господом богом", - говорил Минус Оострейк.

И вдруг: "Пусть кто угодно грустит - с меня хватит, я хочу быть весел, как жаворонок по весне!" - заявил Винсент.
Как и в Лондоне, во времена, когда Винсент вздыхал по Урсуле Луайе, небо вспыхнуло для него радужными красками. Он полюбил свою кузину Кее, дочь пастора Стриккера, молодую мать четырехлетнего малыша, недавно овдовевшую. И снова мечта обрела зримые черты, и родилась надежда, что, наконец, он сможет жить, как все люди, и занять свое место среди них. "Кто любит, тот живет; кто живет, тот трудится; кто трудится, имеет хлеб! - восклицает он в письме, предельно наивном, но прекрасном, как песня... - Я добьюсь успеха. Я стану не каким то необыкновенным человеком, а, напротив, самым обыкновенным!" Обыкновенным! Винсент упивается этим словом. Как хотел бы он создать семью, иметь жену, детей, для которых каждодневно нужно добывать еду, познать простые радости, безмятежное счастье и больше не жить одиноким, отвергнутым, всеми гонимым зверем!
Винсент не расставался с молодой женщиной, которая отдыхала в то лето в пасторском доме. Он играл с ее ребенком и, воодушевленный любовью, рисовал со сказочной легкостью. Чувства его вскоре достигли предельного накала. Он объяснился Кее в любви, но та, вся во власти своего горя, оттолкнула его, как некогда Урсула. Ее будущее и прошлое неразделимы, сказала она и добавила: "Нет, нет, никогда", и Винсент подумал, что он "проклят навечно". Жестоко разочарованный, Винсент на этот раз не захотел мириться с приговором судьбы. Нет, он не покорится. Это "нет, нет, никогда", говорил он, прибегнув к поэтическому сравнению, он рассматривает как льдинку, которую он должен прижать к своей груди, чтобы она растаяла. "Не знаю, в каком учебнике физики написано, будто лед невозможно растопить", - иронизировал он. Он придумал целую любовную стратегию, чтобы расположить к себе молодую женщину и, вовсе не принуждая ее забыть прошлое, пробудить в ее сердце новое чувство. "Я вправду обрел вкус к жизни и глубоко счастлив своей любовью", - уверял он.

Решив быть "твердым и решительным, как стальной клинок", Винсент неотступно преследовал Кее бурными изъявлениями любви, и молодая женщина вынуждена была возвратиться к родителям в Амстердам. Винсент начал засыпать кузину письмами, но она отсылала их ему назад нераспечатанными. Отец осуждал его, говорил, что он должен стыдиться своего кровосмесительного влечения. Весь городок судачил и смеялся над Винсентом. Но он ни с чем не желал считаться. Он цеплялся за свою страсть, сердясь и укоряя родных за то, что они не хотели ему помочь. Снова и снова писал он Кее о своей любви, с тем же страстным упорством и пугающим исступлением, с каким овладевал искусством рисовальщика, убежденный, что и тут он в конечном счете добьется своего. По этой причине он намеревался "спокойно" провести зиму в Эттене, и в октябре не без удовлетворения сообщил Ван Раппарду: "С тех пор как я вернулся в Голландию, мне кое в чем везло, не только с рисунками". Он много рисовал: землекопов, сеятелей, сделал семь крупных этюдов старых подстриженных ив, нарисовал молодого крестьянина с серпом, выполнял "Упражнения углем" по Карлу Роберту, пробовал писать темперой и спокойно, с той же неуклонной методичностью продвигаясь вперед, спрашивал себя, не пора ли ему уже писать маслом. С нетерпением ждал он новой встречи с Мауве, будь то в Эттене или в Гааге, чтобы получить от него решающий совет на этот счет. "Когда Мауве будет здесь, я все время буду с ним", - говорил он, восторженно ожидая предстоящей встречи.

далее »


  Рекомендуемые ссылки:

  » 

"Натура всегда начинает с того, что сопротивляется художнику, но тот, кто берется за дело всерьез, не даст этому сопротивлению сбить его с пути; напротив, оно лишь побуждает его бороться за победу. В сущности, природа и настоящий художник едины. Природа, конечно, intangible, однако нужно уметь взяться за нее, и взяться твердой рукой. А когда с ней вот так поспоришь и поборешься, она обязательно становится послушней и покладистей." (Винсент Ван Гог)


Мир Ван Гога, 2007-2017   www.vangogh-world.ru   Винсент Ван Гог, голландский художник. Для писем - vinc at vangogh-world ru