Ирвинг Стоун. "Жажда жизни". Повесть о Винсенте Ван Гоге
Боринаж
- Есть ли надежда на спасение?
- Боюсь, что они там уже умерли.
- Можно ли до них добраться?
- Их завалило породой.
- Сколько же потребуется времени, чтобы разобрать завал?
- Не одна неделя. А может быть, и не один месяц.
- Но почему? Почему же?
- Быстрее нельзя.
- Тогда они наверняка погибнут!
- Их там пятьдесят семь мужчин и девушек!
- Все погибнут, все до одного!
- Да, мы их уж больше не увидим!
Спасательные команды, сменяя друг друга, работали тридцать шесть часов без перерыва. Отогнать от шахты женщин, у которых под землей были мужья и дети, так и не удалось. Им говорили, что всех шахтеров непременно спасут, но женщины хорошо знали, что это неправда. Те, кого беда не коснулась, несли своим несчастным соседкам горячий кофе и хлеб, но никто не притрагивался к пище. В полночь из шахты вытащили Жака Вернея, завернутого в одеяло. У него было сильное кровотечение. К утру он скончался.
Когда минуло двое суток, Винсент уговорил жену Декрука уйти с детьми домой. Спасатели двенадцать дней не прекращали работу. Добыча остановилась. Поскольку уголь на-гора не выдавался, денег никому не платили. Те скудные франки, которые были отложены у шахтеров на черный день, быстро иссякли. Мадам Дени продолжала печь хлеб и раздавала его хозяйкам в кредит. Средства у нее кончились, и ей грозило полное разорение. Компания углекопам ничем не помогала. На тринадцатый день было приказано прекратить спасательные работы и возобновить добычу угля. К тому времени во всем Малом Ваме не осталось ни одного сантима.
Углекопы объявили забастовку.
Винсент получил жалованье за апрель. Он сходил в Вам, купил на пятьдесят франков провизии и разделил ее между шахтерами. Этого хватило углекопам на шесть дней. Потом им пришлось бродить по лесам и собирать в лесу ягоды и коренья. Люди охотились за любой живностью - за крысами, сусликами, улитками, лягушками, ящерицами, кошками и собаками, только бы чем-нибудь набить желудок и заглушить постоянный мучительный голод. Скоро во всей округе не осталось ни кошек, ни крыс. Винсент написал в Брюссель, моля о помощи. Ответа не последовало. Углекопы вынуждены были сидеть сложа руки и смотреть, как их жены и дети умирают с голоду.
Однажды они попросили Винсента отслужить службу за упокой пятидесяти семи душ, погибших во время катастрофы. Около ста мужчин, женщин и детей толпились в его маленькой хижине и у дверей. Винсент уже несколько суток жил на одном кофе. Со дня взрыва он почти ничего не ел. Он уже не мог стоять на ногах. Его трясла лихорадка, в душе царили мрак и отчаяние.
Глаза у него сузились, чернея в орбитах, словно булавочные острия, скулы торчали, все лицо заросло грязной рыжей бородой. Он кутался в грубую мешковину, заменявшую ему и белье и верхнюю одежду. Лачугу тускло освещал фонарь, подвешенный на сломанной балке. Положив голову на руку, Винсент лежал в углу на соломе. На стенах трепетали причудливые тени, на измученные, исстрадавшиеся лица углекопов падал мерцающий отблеск.
Винсент начал говорить слабым, сиплым голосом, но в тишине было слышно каждое его слово. Чернолицые, худые, изнуренные голодом и невзгодами люди смотрели на него, как на самого бога. Увы, бог был слишком далек от них.
Вдруг откуда-то снаружи донеслись чужие взволнованные голоса. Дверь отворилась и детский голосок крикнул:
- Господин Винсент здесь!
Винсент оборвал свою речь. Все повернули головы к двери. В хижину вошли два хорошо одетых человека. Фонарь на мгновение ярко вспыхнул, и Винсент уловил на лицах вошедших выражение испуга и ужаса.
- Привет вам, преподобный де Йонг и преподобный ван ден Бринк,- сказал он, не вставая с места.- Мы служим заупокойную по пятидесяти семи углекопам, которые заживо погребены в шахте. Может быть, вы скажете людям слово утешения?
Прошло довольно много времени, прежде чем ошеломленные священники обрели дар речи.
- Позор! Какой позор! - воскликнул де Йонг, звонко хлопнув себя по толстому брюху.
- Можно подумать, что мы в африканских джунглях! - злобно сказал ван ден Бринк.- Один бог знает, сколько вреда он тут натворил!
- Понадобятся годы, чтобы вернуть этих людей в лоно христианской церкви! - Де Йонг скрестил руки на животе и добавил: - Я говорил вам, что не надо было давать ему назначения!
- Да, конечно... но Питерсен... Кто бы мог подумать?.. Этот человек воистину сошел с ума.
- Я с самого начала заподозрил, что он помешанный. Мне он никогда не внушал доверия.
« назад далее »
|
Новости
Биография
