Анри Перрюшо. "Жизнь Ван Гога". Книга о Винсенте Ван Гоге
Благодаря Рулену и Милье Винсент может заняться портретной живописью - предметом его постоянных устремлений, венцом его самобытного искусства.
Человеческое лицо, признается он, "по существу, единственный предмет в искусстве, который до глубины души волнует меня и больше всего другого дает мне ощущение бесконечности". Рулена он пишет в "синем мундире с золотыми галунами".
Пользуясь терпением своей модели, он по два, по три, по четыре раза переписывает портрет ...
Он едва не уговорил позировать женщину ... "Это была великолепная модель, взгляд, как на картинах Делакруа, и весь облик оригинально примитивный".
Но на беду Винсента, местным жителям не нравятся его картины, они считают, что "это одна только мазня". "Добрейшие потаскушки, - огорченно пишет Винсент, - боятся погубить свою репутацию: а вдруг над их портретом будут смеяться".
Женщина исчезла. Это было тем досадней для Винсента, что он с самого своего приезда в Арль заметил, что, "хотя здешние жители совершеннейшие невежды в смысле живописи вообще, в жизни и в отношении собственной внешности у них гораздо больше художественного вкуса, чем у северян.
Я видел здесь женщин, не уступающих по красоте моделям Гойи и Веласкеса. Они умеют оживить черное платье розовым пятном или сочетать в одежде белое, желтое и розовое, а не то синее с желтым, да так, что с точки зрения художественной лучшего и пожелать нельзя".
Но все таки Винсенту удалось уговорить одного провансальского крестьянина позировать ему. Это был Пасьянс Эскалье, "бывший волопас из Камарги, ставший садовником на мызе в Кро". Винсент пишет его портрет "огненно оранжевым" цветом, получаются оттенки "старого золота, поблескивающего в сумерках".
Он снова просит Рулена позировать ему. И подчеркивает, что закончил портрет в "один сеанс".
"Вот в чем моя сила, - пишет он, - один сеанс, и портрет готов. Если, дорогой брат, мне удастся еще немного себя взбодрить, я всегда так и буду делать - распил с первым встречным бутылочку и написал его портрет, да не акварелью, а маслом, и за один сеанс, как Домье".
При этом Винсент акцентирует то характерное, неповторимое в каждой индивидуальности, что с первого взгляда в каком то мгновенном озарении он схватывает, проникая в тайное тайных модели, скрытое зачастую даже от нее самой.
"Добрые обыватели увидят в этом преувеличении только карикатуру, но что за беда!" - рассуждает Винсент. Винсент пишет также портрет своего приятеля Боша, считая, что еще вернется к нему, чтобы дать полную волю своему "колористическому произволу".
"Я утрирую светлый цвет волос, доведя его до оранжевого, хромового, светло лимонного.
А на заднем плане вместо банальной стены жалкой каморки пишу бесконечность, пишу простой фон самого богатого, самого интенсивного синего цвета, какой мне удается составить, и это простое сочетание - освещенная светловолосая голова на этом богатом синем фоне создает то же таинственное впечатление, что звезды на глубокой небесной лазури".
Теперь Винсент, по его собственным словам, "пишет бесконечность". Прованс покорен. Художник обогатил провансальский классицизм своей душевной неуемностью, которую в свою очередь сумел подчинить строгости этой земли. Он примирил непримиримое.
Ради всего святого, еще красок, еще холста! Еще и еще холста и красок!
"Поверь мне, - пишет он брату, - если бы ты вдруг иной раз прислал мне чуть побольше денег, от этого выиграл бы не я, выиграла бы моя картина. Передо мной один выбор - стать хорошим художником или плохим. Я выбрал первое. Но зато живопись напоминает расточительную любовницу, без денег ничего не добьешься, а их вечно не хватает".
По мнению Винсента, выгодней покупать картины у других, чем писать их самому, не говоря уже о "муках, которые они причиняют".
Воспользовавшись тем, что лейтенант Милье едет в отпуск на север через Париж, Винсент поручил ему передать Тео тридцать пять этюдов.
В середине августа Винсент сообщил брату, что "пишет с таким пылом, с каким марселец поглощает рыбную похлебку с чесноком".
Что же он пишет? Подсолнухи, большие, солнечные цветы, которые на свой лад поклоняясь огненному светилу, следуют за ним в его движении, поворачивая на стебле свои чаши; цветы гиганты, огромные желтые лепестки которых лучатся вокруг широкой сердцевины, плотно усаженной семечками - точное подобие солнца!
Винсент пишет подряд три холста с подсолнухами. А всего он хочет написать дюжину таких картин, чтобы украсить ими мастерскую к приезду Гогена. "Это будет симфония синего и желтого". Храм, посвященный богу солнца и символизирующему его желтому цвету, - вот чем станет Южная мастерская. Дом желтого цвета, "обитель друзей", будет "обителью света".
Над своими подсолнухами - он сравнивает их с "готическими розетками" - Винсент работает каждое утро, "едва только встает солнце, потому что эти цветы быстро вянут, их надо писать в один прием ..."
Винсент снова пишет чертополох, пишет еще один портрет Пасьянса Эскалье, пишет цветы и свои старые ботинки - неотвязно преследующий его сюжет ... "Как жаль, что живопись стоит так дорого! - жалуется он в конце августа. - На этой неделе я был менее стеснен в средствах, чем обычно, пустился во все тяжкие и за одну неделю истратил целую сотню..."
Но подобную роскошь Винсент может позволить себе редко. Он то и дело возвращается к мучительной мысли о том, что брат никогда не вернет себе денег, которые на него тратит. "Довольно грустная перспектива твердить самому себе, что, может быть, моя живопись так никогда и не будет представлять собой никакой ценности".
далее »
|
Новости
Биография
