Ирвинг Стоун. "Жажда жизни". Повесть о Винсенте Ван Гоге
Гаага
Через два дня он рисовал в столовой для бедных, а когда вернулся, увидел, что Христины в мастерской нет. Не было и ужина. Христину он разыскал у матери, она сидела там и пила джин.
- Я тебе говорю, что люблю маму,- твердила она, когда они пришли домой.- Ты не запретишь мне ходить к ней когда угодно. Я тебе не рабыня. Я могу делать, что хочу.
Она стала теперь такой же грязной и неряшливой, как в прошлом. Если Винсент пытался образумить ее, объяснить, что она сама отталкивает его от себя, Христина твердила:
- Да, я прекрасно знаю, ты не хочешь, чтобы я жила с тобой.
Винсент говорил ей, что она запустила дом, что всюду грязь, беспорядок, а она заявляла:
- Хорошо, пусть я бездельница и лентяйка. Я всегда была такая, тут уж ничего не поделаешь.
Когда он старался объяснить ей, куда заведет ее в конце концов лень, она говорила:
- Знаю, что я пропащая, это правда. Вот возьму и брошусь в реку. Мать Христины приходила теперь в мастерскую почти каждый день и лишала Винсента того, что он ценил всего больше,- возможности быть наедине с Христиной. В доме воцарился хаос. Обедали и ужинали когда придется. Герман ходил оборванный и немытый, пропускал уроки. Христина все меньше работала, все больше курила и пила джин. Откуда она брала на это деньги, Винсент не знал.
Наступило лето. Винсент опять с утра уходил из дома и целыми днями писал на открытом воздухе. Опять понадобилось больше денег на краски, кисти, холсты, рамы, мольберты. Тео сообщал в письмах, что здоровье его «пациентки» улучшилось, но он не представляет себе, как построить свои отношения с ней. Что делать с этой женщиной теперь, когда она выздоровела?
Винсент закрывал глаза на то, что творилось у него в доме, и продолжал упорно писать. Он понимал, что семья разваливается, что Христина и его увлекает за собой в пропасть. Он старался забыться в работе.
Каждое утро, принимаясь за новый холст, он тешил себя надеждой, что картина будет прекрасна и совершенна, что ее немедленно купят и он станет признанным художником. И каждый вечер он возвращался домой с грустным сознанием того, что от желанного мастерства его отделяют еще долгие годы.
Единственным его утешением был Антон, ребенок Христины. Это был удивительно живой, подвижный малыш; смеясь и лепеча, он с аппетитом уплетал все, что ему давали. Он часто сидел с Винсентом в мастерской, устроившись в уголке на полу.
Глядя, как Винсент рисует, он радостно улыбался, а потом притихал и таращил свои глазенки на развешанные по стенам картины. Мальчик рос здоровым и крепким. Чем меньше заботилась о нем Христина, тем больше Винсент к нему привязывался. Он видел в Антоне единственный смысл и оправдание того, что он сделал за минувшую зиму.
Вейсенбрух навестил его за все это время лишь один раз. Винсент показал ему кое-какие наброски, сделанные еще осенью, и сам был поражен их несовершенством.
- Не огорчайтесь,- сказал ему Вейсенбрух.- Через много лет вы посмотрите на эти ранние работы и поймете, что в них немало искреннего чувства и трогательности. Работайте, работайте, мой мальчик, не останавливайтесь ни перед чем.
Но скоро Винсенту пришлось остановиться от жестокого удара, нанесенного прямо в лицо. Еще весной Винсент пошел в хозяйственную лавку починить лампу. Лавочник навязал ему две новые тарелки.
- Но я не могу их взять, у меня нет денег.
- Пустяки. Мне не к спеху. Берите, заплатите как-нибудь потом. Спустя два месяца он громко постучал в дверь мастерской. Это был здоровенный малый с такой толстой шеей, что она сливалась у него с головою.
- Что же это вы меня морочите? - закричал он сердито.- Берете товар и не платите, а сами все время при деньгах?
- Сейчас у меня ничего нет. Я расплачусь, как только получу деньги.
- Враки! Вы только что уплатили моему соседу-сапожнику.
- Я работаю и прошу мне не мешать,- сказал Винсент.- Я рассчитаюсь с вами, как только смогу. Уходите, пожалуйста.
« назад далее »
|
Новости
Биография
