Ирвинг Стоун. "Жажда жизни". Повесть о Винсенте Ван Гоге
Париж
- А где вы возьмете денег, чтобы начать такое дело? Деньги, чтобы открыть галерею, деньги, чтобы снять дом в деревне, деньги, чтобы кормиться художникам?
- Да вот они, деньги, я их принес! - воскликнул папаша Танги.- Двести двадцать франков. Все, что я скопил. Возьмите их, господин Ван Гог! Для начала это сгодится.
- Лотрек, ты человек рассудительный. Что ты скажешь обо всей этой дурацкой затее?
- Я думаю, что это чертовски хорошая затея. Ведь сейчас нам приходится бороться не только со всем Парижем, но и друг с другом. А если бы мы смогли выступить единым фронтом...
- Прекрасно. Вот ты богатый человек,- ты поможешь нам деньгами?
- Ну, нет! Если колония будет жить на вспомоществование, она утратит свой смысл. Я внесу двести двадцать франков, ровно столько, сколько и папаша Танги.
- Какое безумие! Если бы вы хоть чуточку понимали, что такое торговля... Папаша Танги бросился к Тео и схватил его за руку.
- Дорогой господин Ван Гог, не говорите, что это безумие, умоляю вас. Это великолепная идея! Вы должны, вы непременно должны...
- Теперь уже поздно идти на попятный, Тео,- сказал Винсент.- Мы все решили за тебя. Мы вот только соберем немного денег и сразу назначим тебя управляющим. Ты должен будешь распрощаться с Гупилем. Ты покончишь со своими хозяевами навсегда. Теперь ты управляешь коммуной художников.
Тео провел рукой по глазам.
- Это все равно, что управлять стаей диких зверей!
На следующий день, придя с работы, Тео увидел, что его квартира битком набита взволнованными, разгоряченными художниками. В воздухе столбом стоял синий дым, звучали громкие, тревожные голоса. Посредине комнаты на хрупком изящном столике восседал Винсент, главный церемониймейстер.
- Нет, нет! - кричал он.- Никакой платы! Никаких денег! Мы на целые годы вообще забудем, что такое деньги. Тео станет продавать наши картины, а мы - получать пропитание, жилье и материалы для работы.
- А как насчет тех художников, чьи картины никто не купит? - спросил Сера.- До каких пор мы будем содержать их?
- До тех пор, пока они пожелают оставаться у нас и работать.
- Что ж, превосходно,- проворчал Гоген.- К нам хлынут ничтожные мазилки со всей Европы!
- А вот и господин Ван Гог,- объявил папаша Танги, увидев, как Тео тихонько вошел и прислонился к двери.- Крикнем «ура» в честь нашего управляющего!
- Ура Тео! Ура Тео! Ура Тео! - в один голос закричали художники. Все были взбудоражены до крайности.
Руссо непременно хотел узнать, сможет ли он давать в колонии уроки игры на скрипке. Анкетен говорил, что он задолжал за три месяца хозяйке квартиры и что лучше бы подыскать дом в деревне не мешкая. Сезанн утверждал, что член коммуны имеет право тратить свои деньги, если они у него есть.
- Нет, это разрушит нашу коммуну! - возражал Винсент.- Мы должны делить все поровну!
Лотрек любопытствовал, можно ли будет жить в колонии с женщинами. Гоген твердил, что необходимо обязать всех членов коммуны писать хотя бы по две картины в месяц.
- Тогда я не пойду в колонию! - кричал Сера.- Я пишу одну большую картину в год!
- А как быть с материалами? - спрашивал папаша Танги.- Давать ли мне одинаковое количество красок и холста на неделю каждому художнику?v
- Что вы, что вы, конечно нет! - воскликнул Винсент.- Все мы будем брать столько материалов, сколько потребуется, не меньше и не больше. Точно так, как хлеб, как пищу.
- Да, а куда мы станем девать денежные излишки? Потом, когда начнем продавать картины? Кто будет получать прибыль?
- Никто не будет получать прибыли,- отрезал Винсент.- Как только у нас скопится немного денег, мы снимем второй дом в Бретани. А потом еще один в Провансе. И скоро у нас появятся дома по всей стране, мы станем переезжать с одного места на другое.
- Ну, а как относительно дорожных расходов? Мы будем ездить за счет прибылей?
- И много ли мы сможем ездить? Кто будет решать это?
- А вдруг на лучший сезон в один дом съедется слишком много художников. Кому тогда убираться оттуда и ехать на север, скажите мне?
- Тео, Тео, ты - управляющий. Разъясни нам все по порядку. Все ли могут вступить в коммуну? Или же число членов будет ограничено? Должны ли мы писать по какой-нибудь единой системе? Будут ли у нас в доме натурщики?
Разошлись художники только на рассвете. Жильцы нижнего этажа выбились из сил, стуча метлой в потолок. Тео лег спать около четырех, но Винсент, папаша Танги и несколько наиболее горячих энтузиастов обступили постель Тео и убеждали его заявить Гупилю об уходе с первого числа следующего месяца.
Возбуждение росло с каждой неделей. Парижские художники разделились на два лагеря. Те, кто уже завоевал себе положение, называли братьев Ван Гогов помешанными. У всех остальных только и разговоров было, что о новом эксперименте.
« назад далее »
|
Новости
Биография
