Пейзаж с кипарисом и звездой, 1890
Неудачник - Миссия в искусстве - Паломничество в Париж - Друзья и влияния - Южное солнце Арля - Гоген в раю - Искусство, рожденное отчаянием - Последняя вспышка гения

	Церковь в Овере, 1890
	"Мир Ван Гога" 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50

Радостное чувство возникает в результате господства светлых и светящихся тонов, теплых красок и линий, которые кажутся устремленными вверх. Чувство печали рождается с помощью противоположных средств. Конечно, эти идеи сегодня кажутся банальными и вряд ли смогут кого-нибудь ошарашить, но сформулировал их именно Сера, и именно он первым целенаправленно применял их на практике. В его работе абсолютно ничего не отдавалось на волю случая или первого впечатления. Все его формы предельно упрощены, так что даже самые обыденные предметы приобретают новое величие и достоинство - трудное и, возможно, стерильное искусство, оказавшее, однако, огромное влияние на развитие живописи в XX веке.
Эмоциональный подход Винсента к творчеству был на противоположном от Сера полюсе, но Винсент понимал своего антагониста и восхищался им. Вместе с Тео он приходил в студию Сера, где «Гранд-Жатт» висел на стене рядом с неоконченными работами. Какое-то время в Париже Винсент сам создавал дивизионистские картины, хотя он был склонен использовать маленькие мазки скорее из-за их фактуры, а не по какой-либо другой причине. Его инстинкт склонял его к вспаханным полям краски и к наложению красок густым слоем, что было невозможно по канону Сера. Что он больше всего ценил в Сера, так это его работу с дополнительными цветами - в художественных дискуссиях Винсент часто выкрикивал: «Синий... Оранжевый! Синий... Оранжевый!». В своих поздних картинах он использовал дополнительные цвета с большим эффектом, чем какой-либо художник до или после него, возможно, за исключением одного Матисса.
Вероятно, Винсент узнал о взглядах Сера не от самого художника, а от Синьяка, который был другом Сера и человеком, сформулировавшим его теории. Умный и веселый Синьяк подружился с Винсентом и сопровождал его во время выездов на пленер в Аньер, пригород Парижа, стоящий на Сене. В таких случаях Винсент часто брал очень большой холст, который он потом делил на несколько квадратов, чтобы сделать несколько эскизов за один прием - «маленький музей», как называл это один знакомый. (Все эти разделенные холсты исчезли.) По воспоминаниям Синьяка, «Ван Гог, одетый в синюю блузу водопроводчика, оставлял на ее рукавах маленькие точки краски. Идя рядом со мной, он кричал и жестикулировал, размахивая своим большим, только что покрытым красками холстом, и перемазывая самого себя и прохожих всеми цветами радуги».
Энтузиазм Винсента почти всегда был неконтролируемым. Арчибальд Хартрик, британец, который писал о Винсенте, что «он смотрит на собеседника через плечо и насвистывает сквозь зубы», мог еще немало рассказать о его эксцентричном поведении в Париже. Хартрик жил в квартире вместе с другим английским художником Генри Райлендом, весьма хилым человеком, подверженным головным болям и создававшим слабые акварели типа «Прекрасная дама без сердца». Однажды Винсент зашел по какому-то делу к Хартрику, но застал дома только Райленда. Увидев акварели, Винсент разразился яростной обличительной речью о природе истинного искусства. Когда Хартрик вернулся, он нашел Райленда «болезненно желтым», а его голова была замотана полотенцем, смоченным в уксусе. «Где ты был? - закричал Райленд. - Этот кошмарный тип ждал тут тебя два часа, и это было просто невыносимо».
Винсент сознавал собственные недостатки. «Я не могу всегда оставаться спокойным, - говорил он. - Поскольку мои убеждения являются неотъемлемой частью меня самого, то иногда они будто хватают меня за горло... но мне всегда бывает больно, я всегда начинаю нервничать, если встречаю кого-то, о чьей работе я должен сказать: «Это ни хорошо и ни плохо, это ни то, ни се». И от этого у меня возникает такое сверлящее чувство, которое сидит во мне до тех пор, пока я не найду в нем что-нибудь хорошее».

Винсент своим видом подчас приводил в замешательство как незнакомых, так и знакомых людей. Многие из автопортретов, которые он написал в Париже, показывают его хорошо одетым, почти опрятным, но, как правило, он таким не был - Винсент предпочитал, чтобы его принимали за работягу. Вот как его описывал Поль Гоген, единственный великий художник, который знал его близко и который оставил свои воспоминания о нем, проницательно-подробные, хотя и не всегда объективные. В книге мемуаров «До и после» Гоген не только описал свои впечатления о Ван Гоге, но и сумел передать характер этого человека.
«Пошел снег. Это зима. Снежная простыня лежит, как бесплатный саван. Бедные мерзнут, хотя богачи этого часто не понимают. Передвигаясь быстрее обычного и не испытывая никакого желания пойти куда-нибудь развлечься, пешеходы спешат в этот декабрьский день по улице Лепик нашего славного города Парижа. Среди них один человек, странно одетый и дрожащий от холода. Он торопливо идет по бульвару. Он закутан в козлиную шкуру, на нем меховая шапка, скорее всего из меха кролика, у него спутавшаяся рыжая борода. Так выглядят скотоводы. Не судите о нем по первому впечатлению, не спешите, несмотря на холод, пройти мимо, не обратив внимания на его белую руку красивой формы, на его по-детски ясные синие глаза. Должно быть, он чертовски беден. Его зовут Винсент Ван Гог.
Он торопится в лавку, где торгуют старыми изделиями из железа, стрелами дикарей и дешевыми картинами, написанными маслом. Бедный художник! Ты отдал часть своей души, когда писал эту картину, от которой теперь пытаешься избавиться.
Это небольшой натюрморт: розовые креветки на розовой бумаге.
«Вы бы не могли дать мне немного денег за эту картину, чтобы я смог заплатить за квартиру?»
«Mon Die, мой друг, моя торговля тоже идет трудно. Они спрашивают у меня дешевых Милле! Потом, знаете, - добавляет лавочник, - ваши картины не очень веселые. Ренессанс - это сегодня вещь. Ну что ж, говорят, у вас есть талант, и мне бы хотелось чем-нибудь помочь вам. Вот пять франков».