Роберт Уоллэйс. "Мир Ван Гога". Повествование о художнике
Часть вторая. Миссия в искусстве
Тео был в шоке. Он считал решение Винсента обосноваться в Гааге вполне разумным, но не мог одобрить того, как он действует. Он написал Винсенту суровое письмо: «Вполне возможно, что ты не мог больше этого выносить, и то, что ты расходишься во мнениях с людьми, которые всю свою жизнь прожили в деревне и не имели контакта с современной жизнью, тоже не противоестественно, но, черт побери, почему ты был таким по-детски неблагоразумным, чтобы так испортить и отравить жизнь отца и матери?» В ответ Винсент послал длинное эссе в свою защиту, в котором признавал, что его «дипломатичность» испарились в пылу спора. В знак примирения с отцом, он просто послал старику поздравление с Новым годом, где говорилось, что он надеется, что у них не будет больше неприятностей в ближайшие 12 месяцев.
Поначалу Мауве проникся к Винсенту симпатией. Он снабдил его красками и кистями, помог ему устроить мастерскую, ввел его в ассоциацию художников, где он мог рисовать натурщиков, и был щедр на советы в области техники живописи. Но Мауве, хотя он был искусным и тонким художником, чьи работы отличались изысканным цветом, не мог долго терпеть такого строптивого ученика, как Винсент. Когда он подверг критике рисунки Винсента и посоветовал ему попрактиковаться, рисуя гипсовые слепки, Винсент расколотил слепки в ящике для угля, заявив, что хочет рисовать жизнь, а не холодный гипс. Для Мауве такое поведение было неприемлемым, и он сказал Винсенту, что будет очень занят в ближайшие два месяца.
Аналогичным был и опыт Винсента с другими людьми, пытавшимися играть роль благодетелей. Один из его дядюшек, занимавшихся торговлей произведениями искусства, Корнелиус ван Гог навестил его и купил несколько его рисунков за сумму, эквивалентную одному доллару за лист. Он обещал купить еще, если Винсент сосредоточит внимание нэ ходовых сюжетах, красивых видах или туристических достопримечательностях, например. Менеджер местного отделения «Гупиля» обратился к нему с таким же предложением. Винсент пытался, но работа была ему совершенно неинтересна, и очень скоро он набросился на своих заказчиков как на бесчувственных людей, ничего не понимающих в истинном искусстве. Он был прав, но его непоколебимые принципы принесли ему только посмертный выигрыш, и никаких денег, хлеба или кофе в этом мире.
Винсента называли современным святым, и, возможно, это недалеко от истины, если иметь в виду, что святые - это часто несгибаемые, неукротимые люди, которые сами навлекают на себя мученичество.
Взгляд Ван Гога на свою профессию, который он сформулировал в Гааге, был и в самом деле святым. «Я хочу, чтобы ты ясно понял мою концепцию искусства, - писал он Тео. - То, чего я хочу и к чему стремлюсь - чертовски трудно, и все же я думаю, что не слишком хватил через край. Я хочу, чтобы мои рисунки трогали некоторых людей... Будь то фигура или пейзаж, я хочу выразить не сентиментальную меланхолию, но истинную скорбь... Я хочу достичь того, чтобы люди сказали о моей работе: он чувствует глубоко, он чувствует нежно - несмотря на мою так называемую грубость, а возможно, даже благодаря ей... Что я в глазах большинства людей? Ничтожество или эксцентричный, неприятный человек - тот, кто не имеет положения в обществе и никогда не будет иметь, короче, низший из низших. Что ж... тогда пусть мои работы покажут, что скрывается в сердце такого чудака, такого никчемного человека.
Таковы мои амбиции, которые, несмотря ни на что, основаны не на злобе, а на любви».
Если бы и Мауве, и дядя Корнелиус, и менеджер «Гупиля» знали Винсента с этой стороны, они могли бы это понять. К сожалению, они видели кое-что еще. Вскоре после приезда в Гаагу он возобновил свою связь с проституткой, которую он нашел, когда Кее отвергла его. Ее звали Христина - по прозвищу Син, - и по общему мнению она могла до смерти напугать даже пьяного портового грузчика. Ей было 30, и она занималась своей профессией около 15 лет. Ее лицо было покрыто оспой, она имела пристрастие к алкоголю, курила сигары, говорила грубым сиплым голосом, а ее мать была расчетливой сводницей. Син уже родила одного незаконного ребенка, снова была беременна и в придачу имела гонорею. Винсент сделал с нее несколько этюдов - самый запоминающийся - литография с названием «Скорбь», написанном прямо на листе.
Хотя он сообщил Тео, что нашел недорогих натурщиц - проститутку, ее мать и ее дочь лет одиннадцати - Винсент сначала не раскрыл сути своих отношений с ними. Отсутствие искренности, чрезвычайно редкое в его письмах, скорее всего объяснялось боязнью потерять единственный источник дохода - 100 франков (примерно 20 долларов) в месяц, которые Тео посылал ему из Парижа. Если это так, то Винсент недооценил Тео. Тем не менее, в конце концов правда выплыла наружу. Мауве, дядя Корнелиус и другие узнали об этом и обвинили Винсента в «предательстве» своей семьи и своего класса: «У тебя порочный характер», - сказал Мауве.
Понимая, что все скоро станет известно Тео, Винсент перехватил инициативу. «Что более нравственно, более тонко по чувству, более мужественно, - писал он брату, - бросить женщину или принять участие в судьбе брошенной? Этой зимой я встретился с беременной женщиной, брошенной тем, от кого у нее было дитя под сердцем. Беременная, она зимой бродила по улицам и вынуждена была зарабатывать свой хлеб, ты понимаешь, каким образом... Я не мог ей платить полный дневной заработок модели, что, однако, не исключает того, что я платил за ее квартиру и смог до сих пор, благодарение Богу, уберечь ее и ее детей от голода и холода, разделяя с ней свой хлеб... Мне кажется, что всякий мужчина, который хоть чего-нибудь да стоит, поступил бы на моем месте точно так же...
Эта женщина привязалась ко мне теперь, как ручная голубка, я же со своей стороны, собираясь жениться только раз, что лучшего мог бы сделать, как не жениться именно на ней, ибо таким образом я и дальше смогу ей помогать, без этого она собьется на прежний путь, ведущий в бездну».
« назад далее »
|
Новости
Биография
