Пейзаж с кипарисом и звездой, 1890
Неудачник - Миссия в искусстве - Паломничество в Париж - Друзья и влияния - Южное солнце Арля - Гоген в раю - Искусство, рожденное отчаянием - Последняя вспышка гения

	Церковь в Овере, 1890
	"Мир Ван Гога" 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50

Гоген, очевидно, пожимал плечами и продолжал ссоры с местными властями - а вернее, со всем миром. Резко и ожесточенно он набросился на католического священника, который пытался помешать молодым девушкам приходить к нему в хижину. С большим основанием Гоген обвинял церковь в том, что она захватывала лучшие земли в Хива Оа, часто с помощью обещаний туземцам лучшей жизни в загробном мире. Это состояние войны привело к серьезным проблемам. По громогласному обвинению, которое отражало скорее ненависть к Гогену, чем его реальные действия, он был признан виновным в клевете на местного жандарма и приговорен к трем месяцам тюремного заключения.

Приговор так и не был исполнен. Гоген подал апелляцию. «Я всегда буду высоко держать голову, - сказал он, - и гордиться своей честно заслуженной репутацией. Я также никому не позволю произнести что-либо, оскорбляющее мою честь». Не дождавшись рассмотрения апелляции, Поль Гоген умер в полном одиночестве в своей хижине. Как рассказывают, его обнаружил местный житель и «укусил его в голову», что считалось на Маркизах средством вернуть умершего к жизни.
Местный католический священник сообщал во Францию, что, «единственным достойным упоминания событием здесь была внезапная смерть презренной личности по имени Гоген, известного художника, но врага Господа и всего благопристойного».
В то же время французский чиновник на Маркизах писал: «Я попросил всех кредиторов покойного представить копии залоговых квитанций, но я уже сейчас убежден, что задолженность значительно превышает стоимость имущества несостоятельного должника. Что касается нескольких картин, оставшихся после покойного художника, который принадлежал к декадентской школе, то шансы найти покупателей весьма невелики». Гоген отослал большинство своих картин во Францию, но несколько его полотен все еще оставались на Хива Оа. Вместе с многочисленными рисунками, акварелями и резными работами по дереву, которые были найдены в доме, они были проданы с аукциона на Таити в пользу его кредиторов. Цены были низкими. Одна картина, «Бретонская деревня в снегу», была продана за семь франков. Распорядитель аукциона повесил ее вверх ногами и объявил, что это изображение Ниагарского водопада.
Гогена похоронили на Хива Оа, на кладбище на вершине холма откуда виден океан. Он немного не дожил до 55 лет. Его молодой друг с Маркизов установил на могиле памятный знак из обожженной глины с надписью: Поль Гоген, 1903. Он простоял более полувека, но был украден несколько лет назад, возможно, туристом, пожелавшим привезти домой сувенир с южных морей.

Весной 1891 года Гоген отплыл на Таити. Он несомненно убедил себя, как уже бывало и раньше, что в новой обстановке, где жизнь будет простой и дешевой, он найдет идеальное место для работы. Во время предшествующих месяцев, обремененный финансовыми проблемами и изнуренный бурной активностью в Бретани, он практически совсем не занимался живописью. Теперь, как он воображал, он сможет жить за счет природной щедрости острова, где его угаснувшее вдохновение будет разбужено дикой и примитивной красотой, и где к нему скоро присоединится его семья и множество друзей-художников.
Но реальность на Таити отличалась от мечты Гогена. Прибыв в Папеэте, в столицу, он нашел ее слишком цивилизованной и уехал в глубь страны. Там его вдохновило физическое совершенство полинезийских мужчин и женщин, он проникся их древними мифами и поверьями. За 18 месяцев он написал около 65 полотен. Жизнь на острове, однако, не была такой легкой, как он это себе представлял. Неспособный самостоятельно добывать себе пищу, как это делали туземцы, он был вынужден покупать ее по достаточно высоким ценам в местных магазинах. Деньги, которые он должен был получить из Франции, не приходили. Но что еще хуже, его здоровье сильно пошатнулось, а глаза стали плохо видеть. В 1893 году он вернулся в Европу. Но Париж, и даже его любимая Бретань встретили его неприветливо, и в 1895 году он снова уехал к южным морям. По крайней мере, на островах он мог писать, и именно в работе - в своих великолепных, изумляющих богатством красок картинах - он нашел свое последнее спасение.