Пейзаж с кипарисом и звездой, 1890
Неудачник - Миссия в искусстве - Паломничество в Париж - Друзья и влияния - Южное солнце Арля - Гоген в раю - Искусство, рожденное отчаянием - Последняя вспышка гения

	Церковь в Овере, 1890
	"Мир Ван Гога" 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50

Поначалу корреспонденция была короткой и простой: Винсент дает братский совет Тео отказаться от курения трубки как «средства от хандры» и заняться изучением работ разных писателей и художников. Но со временем письма становятся все более интимными, ярко высвечивая жизнь и искусство Ван Гога. Многие их них состоят из тысяч слов и все вместе охватывают восемнадцатилетний период, начиная с августа 1872 и кончая июлем 1890 года. Последнее, незаконченное письмо к Тео было найдено в кармане Ван Гога после того, как он застрелился.
В 20 лет Винсент был переведен, с прекрасной рекомендацией, в лондонское отделение «Гупиля». Ему было жаль покидать Голландию, но Лондон, писал он, «будет очень полезен для моего английского, (который) я более-менее понимаю, но... на котором не могу говорить так, как мне хотелось бы». Он нашел комнату в доме овдовевшей француженки мадам Луайе, которая вместе со своей дочерью Урсулой содержала небольшую дневную школу для мальчиков, и в течение некоторого времени его письма Тео были полны радости. Он посадил для Луайе цветочный сад, переполненный счастьем бродил по Лондону, наслаждался катанием на лодке по Темзе и зашел столь далеко, что купил цилиндр - «без него в Лондоне не обойтись». Однако он допустил ужасный просчет в надежде на любовь дочери хозяйки, Урсулы. Это был первый горький опыт в его отношениях с женщинами, принесших ему в будущем одни страдания. Он влюбился в девушку, но не сказал ей об этом. Всю свою жизнь Ван Гог был склонен предаваться мечтам, в которых мир представлялся ему не таким, каков он есть, но таким, каким он хотел бы его видеть; когда он поверял другим свои мечты, то с чувством опустошенности обнаруживал, что никто не принимает их всерьез. В случае с Урсулой он решил, что девушка разделяет его чувства, или по крайней мере ответит ему взаимностью, как только он откроется ей. Когда же по прошествии года он наконец решился, то обнаружил, что любовь к нему совершенно не входила в ее планы.
Хотя кому-то может показаться комичным портрет по-детски оптимистичного молодого голландца, с его сильным акцентом, его нелепой шляпой и его полным непониманием чувств девушки, но это был чудовищный удар для Винсента. После того, как его отвергли, он переехал в другой квартал, где жил один, мало кого видел и редко брался за перо. Когда же он писал письма, они содержали загадочные цитаты из Библии или строки меланхолической поэзии, переписанные из какой-нибудь книги, которую он в данный момент читал. Его родители начали беспокоиться о его здоровье; один из дядюшек посетил Лондон и явно вернулся с мрачным отчетом. Винсента стали называть «странным». В 1875 году дядя Сент организовал для него перевод в парижское отделение в надежде, что перемена обстановки улучшит его настроение. Когда будущий художник покидал Лондон, прекрасно понимая, что семья и работодатели косо смотрят на его поведение, он закончил письмо цитатой из Эрнеста Ренана, которая стала его кредо: «Человек здесь, в этом мире, не только для того, чтобы быть счастливым; он здесь для того, чтобы творить через посредство общества великие дела, чтобы достичь благородства и превзойти ту пошлость, в которой проходит существование почти всех индивидуумов».

В Париже религиозные настроения Ван Гога усилились. Тео, который к тому времени также благодаря покровительству дяди Сента работал в брюссельском отделении «Гупиля», все в больших количествах был атакован стихами из Библии и полными текстами гимнов. Винсент снимал комнату на Монмартре вместе со служащим «Гупиля», английским юношей по имени Гарри Глэдуэлл. Молодой Глэдуэлл также имел религиозные склонности, и, судя по всему, всецело попал под влияние Винсента, который постепенно становился фанатиком. По ночам Винсент вслух читал Библию. («Мы собираемся прочитать ее всю»). Он все более небрежно относился к своей работе. Он отговаривал посетителей покупать картины, которые ему не нравились, и в разгар сезона рождественской распродажи 1875 года уехал в Голландию навестить родителей. Когда он вернулся, то сам спровоцировал собственное увольнение, задав управляющему вопрос, ответ на который мог быть только однозначным: есть ли к нему какие-либо претензии? Он получил предупреждение о предстоящем через три месяца увольнении, возможно, из уважения к его дяде Септу, и, таким образом, шестилетний период учебы на торговца произведениями искусства закончился. Со стороны Винсента не было заметно особого сожаления; он был еще не бунтарем, а выбывшим из игры. Тео он написал лишь: «Когда яблоко созреет, достаточно легкого ветерка, чтобы оно упало с дерева; так же было и в этом случае...» В возрасте почти 23 лет он оказался безработным, и не имел ни малейшего представления, чем ему заняться дальше. Хотя он часто делал зарисовки, иллюстрирующие его письма, всерьез он не думал о том, чтобы становиться художником.
Все же, возможно, надеясь, что ему каким-то образом удастся переубедить Урсулу Луайе, Винсент решил вернуться в Англию. Через британскую газету объявлений он нашел работу учителя в школе-пансионате в Рэмсгейте. Это было место, достойное пера Диккенса. Винсент писал о многочисленных насекомых, о темных лестницах и коридорах, о «комнате с прогнившим полом», где мальчики мылись у шести умывальников под тусклым светом, падавшим из «окна с разбитым стеклом». Винсент получил комнату и питание, но без жалования, и очень много работал. Во время учебного дня он преподавал элементарный французский, немецкий и арифметику, а после школы присматривал за мальчиками, «так что мое время полностью занято...». Это была невыносимая ситуация, и через несколько месяцев он изменил ее, хотя вряд ли к лучшему, что касается денег. Он нашел другое место учителя в школе в Айслуорте около Лондона, где оплата была очень низкой, но обязанности были больше ему по сердцу - он преподавал Библию, и ему иногда позволяли читать проповеди в местной методистской часовне. Винсент послал Тео текст одной из своих проповедей. В ней говорится о тяжести человеческого жребия на земле, о милости Господа, а в заключение и о том, что «все мы братья».