Пейзаж с кипарисом и звездой, 1890
Неудачник - Миссия в искусстве - Паломничество в Париж - Друзья и влияния - Южное солнце Арля - Гоген в раю - Искусство, рожденное отчаянием - Последняя вспышка гения

	Церковь в Овере, 1890
	"Мир Ван Гога" 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50

Все больше и больше его мысли уносились на север, домой. Он стал чаще писать своей 70-летней матери в Голландию и замечал, что как бы далеко он ни находился, он всегда останется крестьянином, наполненным «чем-то от брабантских полей и вересковых пустошей». Воспоминания о детстве настолько овладели им, что он написал: «Во время моей болезни я снова видел каждую комнату нашего дома в Зундерте, каждую тропинку, каждое растение в саду, поля, соседские Дома, кладбище, церковь, наш сад за домом, куда выходила кухня, до самого сорочьего гнезда в ветвях высокой акации на погосте».

В разгар этого периода меланхолической мечтательности, 31 января 1890 года родился сын Тео. Винсент, который был не в состоянии поехать в Париж, чтобы увидеть ребенка, написал изысканную картину в качестве подарка ему: ветви цветущего миндаля на фоне голубого неба. Но перед самым ее завершением болезнь снова вернулась: «Моя работа шла хорошо, последний холст с ветвями в цвету - ты увидишь, что это, возможно, лучшая, наиболее старательно выполненная вещь из тех, что я сделал, написанная спокойной и более твердой рукой. И на следующий день - жесточайший срыв. Трудно понять случаи, подобные этому, но увы!»
Отъезд из Сен-Реми казался Винсенту решенным, но он все еще боялся жить один. Он подумал было навестить Поля Гогена, который работал тогда в Бретани. Когда Винсент затронул эту тему, Гоген очень сдержанно ответил: «Должен признать, я верю, что это было бы возможно, очень возможно, чтобы мы жили вместе, но только с соблюдением очень больших предосторожностей. Ваше болезненное состояние, от которого вы еще окончательно не излечились, требует спокойствия и большой предусмотрительности». Однако одному из своих друзей он сказал то, что действительно думал: «Боже мой! Только не он! Он пытался убить меня!».
Винсент не настаивал. Он спросил Тео, нельзя ли договориться с Камилем Писсарро, мудрым и великодушным художником-импрессионистом, с которым он подружился в Париже. Писсарро, казалось, был не против, но Тео сомневался. «Я не думаю, - заметил Тео, - что он может как-то распоряжаться у себя дома, где «верховодит его жена». И это было действительно так - мадам Писсарро боялась, что присутствие Винсента неблагоприятно скажется на ее детях. Однако Писсаро предложил другую идею. В маленьком городке Овере на реке Уаз, приблизительно в 20 милях от Парижа, жил очень симпатичный человек по имени Поль Гаше. Врач, который имел некоторые познания в области душевных болезней, доктор Гаше был другом современных художников (включая, наряду с Писсарро, также и Сезанна) и сам был в известном смысле художником. У него был пресс, на котором он печатал собственные гравюры.
Доктор Гаше не вызывался взять Винсента к себе домой, но согласился найти ему жилье и обеспечить его по мере возможностей медицинским наблюдением. Это казалось идеальным вариантом. Винсент решил отправиться в Овер, именно туда, где ему суждено было умереть.

В последние два года жизни живопись маслом поглощала не всю удивительную творческую энергию Ван Гога. Живя в Арле и в больнице для душевнобольных в Сен-Реми, он постоянно рисовал, делая наброски с окружающей природы. Его рисунки, как и все его искусство, отличает совершенство стиля и необыкновенная техническая легкость. В результате, большинство его графических работ столь же сильны, как и лучшие картины маслом.
Даже работая с монохромным изображением, Ван Гог был способен наделять свои рисунки глубиной и четким ощущением цвета. Он добивался этого с помощью искусного использования волнистых линий, плотной штриховки и точечных узоров. Один из его пейзажей особенно виртуозен по части способов, которыми он достигает нужных ему результатов. Короткие и широкие линии на переднем плане заставляют растительность на склоне холма казаться скупой и грубой; пятнистые точки полей смягчают средний план, тщательно выполненный задний план также помогает придать рисунку визуальное богатство великолепной живописной картины. Но рисунки Винсента представляют собой нечто большее, чем демонстрацию техники. «Кукурузное поле со жнецом», эскиз для знаменитой картины с тем же названием, свидетельствует о леденящем осознании неминуемости смерти, которую он увидел как жнеца. Несомненно, вся его работа была прорывом его бьющей через край творческой энергии. «Что такое рисунок? - спрашивал он в письме. - Это пробивание дороги через железную стену, которая как бы стоит между тем, что ты чувствуешь, и тем, что ты можешь сделать».