Пейзаж с кипарисом и звездой, 1890
Неудачник - Миссия в искусстве - Паломничество в Париж - Друзья и влияния - Южное солнце Арля - Гоген в раю - Искусство, рожденное отчаянием - Последняя вспышка гения

	Церковь в Овере, 1890
	"Мир Ван Гога" 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50

Он оставался у нас три дня, и все это время был оживленным и веселым. О Сен-Реми не упоминалось. Он сам выходил, чтобы купить оливок, которые он привык есть каждый день, и настаивал, чтобы мы тоже их ели. В первое утро он проснулся очень рано и стоял в рабочей рубахе перед своими картинами, которыми была заполнена наша квартира.
Стены были увешаны ими - в столовой... «Едоки картофеля»; в гостиной большой «Вид Арля» и «Ночной вид на Рону». Кроме того, к величайшему отчаянию нашей приходящей прислуги, они были под кроватью, под диваном, под шкафами в маленькой комнате для гостей, огромные кипы холстов без рам; сейчас они были разложены на полу и изучались с величайшим вниманием».
Пока Винсент был в Париже, несколько друзей, в том числе Лотрек, Писсарро и папаша Танги зашли повидать его. Беседы с ними утомляли Винсента. Он думал, что сможет написать несколько картин в городе, но в то же время ему не терпелось начать жить и работать по плану, придуманному для него Тео и Писсарро. Поэтому он вскоре отправился в деревню Овер-сюр-Уаз, в получасе езды на северо-запад от Парижа, взяв с собой рекомендательное письмо к врачу и другу художников, доктору Полю Гаше.
Винсент нашел Овер «очень красивым, со множеством старых, соломенных крыш... это настоящая деревня, самая обычная и живописная». С тех пор деревня изменилась, но не слишком. Затененные деревьями дома разбросаны вдоль склона, который спускается к медленно текущей реке Уаз; над ними - огромные просторы пшеничных полей, постоянно патрулируемых стаями ворон. Многих художников привлекало тихое очарование Овера, среди них - Добиньи, Гийомен, Сезанн и Писсарро. Винсент нашел жилье за 70 центов в день в небольшой гостинице - сегодня кафе «У Ван Гога», - где на третьем этаже в память о нем сохранилась душная комнатушка под самой крышей. Темная, с одним слуховым окошком, расположенным высоко на наклонной стене, она едва вмещала комод, стол и узкую кровать, на которой, как утверждают, он умер.
Доктор Гаше удивил Винсента своей «крайней эксцентричностью». В ту пору ему уже было за шестьдесят, у него была пышная рыжая шевелюра, мрачное лицо и пристрастие к полемическим темам, таким, как социализм, свободная любовь и кремация. Среди других его интересов было «Общество совместной аутопсии», куда он пытался вовлечь всех своих друзей, чтобы их сердце и мозг можно было исследовать после смерти. Вдовец, Гаше жил со своими детьми-подростками - сыном и дочерью, в одном из самых больших домов в деревне в окружении полудюжины собак и такого же количества кошек, кроликов, голубей и уток, а также козла, черепахи и павлина.

Первое впечатление скоро рассеялось, и Винсенту стал нравиться доктор, который постоянно приглашал его к себе домой на обед и успокоил насчет его болезни: «Он сказал мне, что если меланхолия или что-нибудь в этом роде станут для меня невыносимыми, он без труда сможет ослабить их воздействие. Что ж, момент, когда он мне понадобится, конечно, может наступить, тем не менее, пока все в порядке».
Сообщив Тео, что Гаше «такой же, как мы с тобой», Винсент почувствовал за его эксцентричностью тоску и покорность и сделал его портрет, в котором схватил «выражение отчаяния, свойственное нашему времени». Когда он обнаружил в доме доктора печатный пресс, он сделал свой единственный оттиск - гравюру с портретом хозяина дома.
Ван Гог пил мало, рано ложился спать, вставал в пять часов и работал в Овере с таким же жаром, как и в Арле до своего первого приступа.
Он писал деревенские дома и сады, цветущие каштаны, готическую церковь и огромное поле пшеницы, создав такое количество полотен (около 70 за 65 дней), что хранить их в маленькой комнате стало невозможно. Голландский художник Антон Хиршиг, который жил в той же гостинице, вспоминал, что Винсент складывал свои работы «как попало, в самом грязном и тесном углу, какой только можно себе вообразить, в чем-то вроде хлева, где обычно держали коз. Там было темно, кирпичные стены не были оштукатурены, между кирпичами торчала солома... И каждый день он приносил туда новые картины; они валялись на полу и висели на стенах. Никто никогда не смотрел на них».
Воскресным днем в июне Тео с семьей приехал из Парижа на пикник. «Винсент встречал нас у поезда, - писала жена Тео, - и принес птичье гнездо в качестве игрушки для своего маленького племянника... Он настоял на том, чтобы нести ребенка и не угомонился до тех пор, пока не показал ему всех животных во дворе (у Гаше). Мы обедали на открытом воздухе, а после совершили большую прогулку. День был таким мирным, спокойным, таким счастливым».
В последующие дни здоровье Винсента продолжало улучшаться, и он был полон оптимизма. Он думал о том, чтобы снова выставить свои работы в парижском кафе и предложил сделать серию гравюр на прессе Гаше. Он даже чувствовал, что был бы способен отправиться с Гогеном на Мадагаскар - если бы Гоген предложил ему это. Но несмотря на видимое обновление и радость бытия, жизнь его уже вплотную приблизилась к своему концу.