Пейзаж с кипарисом и звездой, 1890
Неудачник - Миссия в искусстве - Паломничество в Париж - Друзья и влияния - Южное солнце Арля - Гоген в раю - Искусство, рожденное отчаянием - Последняя вспышка гения

	Церковь в Овере, 1890
	"Мир Ван Гога" 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50

Наконец-то - в 27 лет - решив, что его жизненная миссия - стать художником, Ван Гог устроил свою первую «студию» в доме одного шахтера в Боринаже. Выкраивая арендную плату из тех небольших сумм, которые отправлял ему отец, он с большим воодушевлением принялся за свое образование. Из Парижа Тео пересылал ему кипы репродукций для изучения и копирования, а из Гааги управляющий отделением «Гупиля» слал ему книги по анатомии и перспективе. Но Винсенту его жилье вскоре стало казаться таким темным и тесным - его «студия» была на самом деле спальней, которую он делил с детьми шахтера, - что ему часто приходилось работать на открытом воздухе. С приближением осени стало ясно, что необходимо найти другое жилище. Тео предложил Винсенту перебраться к нему в Париж, но Винсент, судя по всему, побаивался ехать в город, который в то время был центром художественной жизни. Вместо этого осенью 1880 года он отправился в Брюссель и поселился в самом дешевом отеле, который смог найти.
«Моя основная пища, - писал он Тео, - это сухари и картошка или каштаны, которые здесь продают на каждом углу». Упоминание об этой «диете», вероятно, предназначалась лишь для того, чтобы убедить Тео, что он не живет в роскоши, но это стоит отметить особо. Большую часть своей взрослой жизни Винсент очень сильно недоедал. Даже когда у него были деньги на еду, он предпочитал тратить их на натурщиков и принадлежности для живописи. Однажды он заметил, что «прожил четыре дня на 23 чашках кофе», и в конце концов, несмотря на мощное телосложение, он подорвал свое здоровье. Скорее всего у него была одна из болезней, вызванных недостатком витаминов - возможно, слабая форма пеллагры, - поскольку после тридцати его зубы начали крошиться и ему пришлось носить протез.
Винсент оставался в Брюсселе в течение зимы 1880-1881 года, упорно одолевая искусство рисования и сообщая о своих успехах Тео. В это время Тео, перспективный молодой бизнесмен, был занят реорганизацией парижской галереи «Гупиля» и не успевал отвечать на письма Винсента обратной почтой. Через несколько месяцев Винсент страшно разозлился. «Должен сказать, - упрекал он Тео, - это весьма странно и необъяснимо, что ты не написал мне с тех пор, как я получил от тебя одно письмо по прибытии сюда... Думая о тебе, я неосознанно спрашиваю себя, почему он не пишет? Если он боится скомпрометировать себя в глазах хозяев «Гупиля & К » тем, что поддерживает со мной связь - не значит ли это, что его положение у этих джентльменов столь шаткое и ненадежное, что он вынужден быть таким осторожным? Или он боится, что я попрошу у него денег? Но если это было причиной твоего молчания, ты мог бы по крайней мере подождать, пока я бы попытался, как говорится, выжать что-нибудь из тебя».
Тео не ответил в таком же тоне, и через месяц правда выплыла наружу. Деньги, приходившие якобы из дома, на самом деле были от Тео. «Я узнал от отца, - писал Винсент, - что ты мне (о чем я вовсе ничего не знал) уже давно посылал деньги... Прими мою сердечную благодарность за это. Я твердо надеюсь, что ты не будешь в этом раскаиваться». Благодарность Винсента и его мучительное чувство зависимости от своего брата стали впоследствии постоянной темой его писем. Время от времени зависимость начинала раздражать его, и он разражался гневными упреками в адрес мягкого, работающего на износ Тео. Но однажды он пришел к решению, что его брат должен получить часть денег за его картины, как если бы он принимал участие в их создании. И когда Винсент покончил с собой, одним из побудительных мотивов могло быть чувство, что он в некотором смысле подвел Тео и больше не может принимать его помощь.

В Брюсселе через посредничество Тео Винсент познакомился с богатым молодым художником Антоном ван Раппардом, симпатичным человеком, но незначительным художником. Винсент поначалу изумил ван Раппарда тем, что часто останавливался и, разглядывая крестьян, работающих в поле, кричал: «Как я смогу нарисовать то, что так сильно люблю?» Но скоро ван Раппард понял, что имеет дело с необыкновенным человеком и предложил ему любую посильную помощь - хотя его собственное образование сводилось главным образом к начальным элементарным основам. Винсент же фактически был самоучкой. Хотя он время от времени искал помощи других художников и иногда даже посещал официальные художественные курсы, он не мог долго выносить ученичество у общепринятых авторитетов. Это не означает, что он был «примитивен». Напротив, искажение перспективы и избыток цвета в его зрелых картинах ни в коей мере не являются следствием неумелости; это точно рассчитанные отступления от давно признанных канонов, сделанные человеком, в совершенстве овладевшим своим искусством.
Несмотря на помощь Тео, жизнь в Брюсселе оказалась для Винсента слишком дорогой. Чтобы сэкономить деньги, он решил провести лето в доме своих родителей в Эттене, но не был уверен, что встретит там теплый прием. «Я полностью готов пойти им навстречу в вопросе о моей одежде и всем прочем», - писал он Тео. Но несмотря на это, он предвидел, что его неправильно поймут: «Я никому не ставлю это в вину, так как обычно мало кто знает, почему художник поступает так или этак. Крестьяне и мещане вообще каждого, кто в поисках живописного места или образа лазает по углам и дырам, которые другим не по сердцу, всегда подозревают во всяких неприличиях и злоумышлениях, о которых, конечно, никто и не думает. Крестьянин, видя как я рисую старый ствол дерева и битый час сижу перед ним, думает, что я сумасшедший и, само собой разумеется, высмеивает меня». Тем не менее в апреле 1881 года, через несколько недель после своего 28-летия, он отправился в Эттен, не питая особых надежд.